ЯКУТСКИЙ ИЗУМРУД

-2-

20

До чего же они вкусные эти кедровые орешки. Одну за другой медведица катала шишки по стволу дерева, извлекая лакомство. Добытые орешки отправлялись в рот, и вокруг только раздавалось довольное чавканье.
Рядом возились медвежата. Они тоже лакомились орешками и играли. Даже взрослые медведи очень любят играть, а медвежата тем более. Кататься с горки, играть в догонялки, бороться, да что угодно но, пожалуй, лучшее, излюбленное развлечение для косолапого — это бревно или пень . Неважно — главное, чтобы торчала щепка. Оттянет лапой щепу, отпустит и с наслаждением слушает, озираясь по сторонам, всем ли нравится. Иногда такой концерт может продлиться довольно долго. Но сейчас надо было нагуливать жир — готовиться к зиме. Орехов было много, и трапеза затянулась.
В таких заботах, в поисках пищи прошел еще почти месяц. С каждым днем все сильнее ощущалось приближение зимы. Пора было искать берлогу.
Мишки очень долго ходили по лесу кругами, треща сучьями и подыскивая подходящее место, — ведь они собирались провести в нем всю долгую и холодную зиму. Убежище должно было быть неприметным, укрытым от постороннего взгляда и непрошенных гостей, а также сухим, теплым, и вмещать взрослого медведя и двух медвежат. Наконец, им встретилось поваленное дерево с вывороченными корнями. Медведица долго утепляла их новое жилище ветками и хворостом. Потом готовила подстилку из мха для себя и своих малышей, хорошенько обгрызая и обдирая все близлежащие деревья. Когда все было готово, медведи залезли внутрь и долго укладывались.
Вот придет весна…станет тепло, зазеленеют листья на деревьях. Весна всех разбудит, все повылезают из своих нор.будет еда, будет светить солнце. Малыши подрастут. Скорей бы весна…
Разбудила медведицу не весна. Разбудил резкий хлопок и обжигающая боль в боку. Воздух в берлоге наполнил едкий запах.
Удивительно с какой легкостью медведица бросает новорожденных детенышей в случае опасности, и, напротив, с какой смелостью, до конца защищает подросших сеголеток.
Выскочив из берлоги, она сразу почувствовала непонятный отчего-то знакомый ей запах. Конечно, это были люди. Никто, ни одно существо, кроме человека не убивает ради развлечения. Она бросилась на них, испустив ужасающий рев. Раздались еще несколько хлопков, и снова обожгло, правда, не так сильно, как в первый раз. Вокруг бесновались, заливаясь истеричным лаем охотничьи псы. Один вдруг совершил резкий выпад, вцепился в заднюю лапу и сразу же отскочил, чтобы не попасть под удар. Она рванулась за псом, и тут же ее укусил еще один, с другой стороны. Такая травля продлилась несколько минут. Люди как-то потерялись из поля зрения. Она бросилась бежать. Страх начал овладевать ею. Слюна брызгала во все стороны. Собаки не отставали, не замолкали и не давали ей остановиться.  Тут в припадке ярости она неожиданно прыгнула в сторону и, развернувшись, взмахнула лапой. Один из псов полетел кувырком с перебитым позвоночником. Да уж, силы у разъяренного медведя достаточно. Второй помчался прочь. Медведица сперва кинулась догонять его, как вдруг вспомнила о медвежатах. Скорей, скорей обратно…
Медвежат в берлоге уже не было. Да и никого не было. Только кровь на снегу и следы повсюду. Ни людей, ни собак. Следы и кровь больше ничего. И в воздухе все еще чувствовался тот непонятно откуда знакомый запах.
Разъярённая, не чувствуя ни боли ни холода, она то принималась разрывать лапами снег, то просто металась в разные стороны, периодически издавая какой-то странный, душераздирающий, жуткий рев. Временами она останавливалась и вслушивалась в тишину зимнего леса, и тонкими нитями, застывая на морозе, слюна стекала из ее открытой пасти и ноздрей.
Кто-то скажет — это же медведица, дикий зверь, какая еще боль утраты, что за ерунда. Однако же, то, что произошло далее, я объяснять не берусь. Судите сами.
Преодолев очередной приступ ярости, медведица, наконец, остановилась… постояла, вглядываясь в темноту, и помотав своей большой косматой башкой, скрылась в темноте леса.
Почти двое суток она кружила по округе, обнюхивая каждое дерево, каждый куст, каждый пень. Она рычала, ревела, крушила, ломала, рвала клыками и когтями. Горе тому, кто встретился бы на ее пути. Она искала, но не находила. Вечером третьего дня она вышла на берег реки. На другой стороне была деревня. Тяжело дыша, она вышла на лед. Густой пар валил из пасти. Ступая не спеша, видимо окончательно вымоталась, она направилась через реку. Снег хрустел под лапами, слышалось тяжелое дыхание и больше ни единого звука. Избы приближались. Также бесшумно она ступила на берег. Где-то за забором вдруг залаяла собака. За другим забором подхватила другая, третья. Но она уже почувствовала тот знакомый запах за забором. Воротина была приоткрыта — вечером пригоняли коров с пастбища. Она вошла. Собака рвалась на цепи.
«Кто там шарится, сейчас башку оторву», — послышался сердитый голос.
В этот момент всего несколько прыжков отделяли ее от существа, забравшего ее детей. Взгляды человека и зверя встретились. В долю секунды она оказалась рядом и свалила его с ног. Человек закричал, застонал, и замолчал. На крик выбежала женщина…в ужасе от увиденного тоже закричала, пошатнулась и даже чуть не упала. Однако, справившись с собой, проворно спряталась обратно. Медведица, впрочем, на нее не обратила внимания. Ее очевидно интересовал тот, кто уже лежал на земле.
Через несколько минут зашумели голоса, прогремел выстрел, потом еще один и еще, и еще, и еще. Все вокруг неожиданно окутал густой туман. Все поплыло, и вдруг она увидела медвежат. Они весело возились, повизгивали и покусывали друг друга прямо как тогда на поляне. Она хотела приблизиться к ним, но они куда-то пропали. Осталась только темнота. ©

Добавить комментарий